Египет в XI—VI вв. до н.э.

В период XI—VI вв. до н. э. в экономическом и культурном отношении Египет продолжал оставаться одной из наиболее значительных стран того времени. Но дальнейшее развитие рабовладельческих отношений вело к такому обострению социальных противоречий, что военная и политическая мощь державы фараонов неизбежно подтачивалась. С этого времени Египет всё чаще подпадает под власть других государств.

XI—VIII вв. в истории Египта (время XXI—XXIV династий по Манефону) являются продолжением Нового царства. Существенно новые черты в общественной жизни страны наблюдаются лишь в VII—VI вв. до н. э. (со времени XXV—XXVI династий). Создавшиеся к этому времени условия остаются характерными и для последующих V—IV вв. до н. э. вплоть до греко-македонского завоевания Египта.

Египет в XI—VIII вв. до н. э.

Уровень развития производительных сил. Развитие обмена

Уровень развития производительных сил в начале I тысячелетия до н. э., повидимому, не превышал сколько-нибудь значительно уровень развития их в Новом царстве. От времени XXII династии дошли такие предметы из железа (всё ещё низкокачественного), как, например, железное око, вставленное как драгоценность в золотое запястье. При XXII династии попрежнему употреблялись серпы с кремнёвыми лезвиями; такие серпы не исчезали ещё и долгое время спустя.

Как уже указывалось, при всех его преимуществах железо требует больше топлива для своей плавки и обработки, чем медь и бронза, так как оно более тугоплавко и, кроме того, поддаётся ковке только в раскалённом состоянии.

Неудивительно поэтому, что в Египте, не обладавшем в достаточной мере топливом, пригодным для плавки руды, железо распространялось медленно.

Правда, имелись в эту пору и некоторые достижения. Плуг с ярмом вытеснил ко времени XXI династии старый плуг. Отмечают, что коневодство развилось настолько, что Египет стяжал у соседей славу поставщика коней.

В хозяйственном отношении время XXI—XXII династий от предыдущего периода заметно отличалось развитием обмена, ростом денежного обращения. На рубеже XX и XXI династий владетель, сидевший в нижнеегипетском городе Танисе (ранее называвшийся Пер-Рамсесом), так бойко торговал с Финикией, что в одном только Библе два десятка судов поддерживали с ним эти торговые сношения. Идёт ли речь о закупке за границей строевого леса или о скупке в Египте земли и рабов и т.п.,—как правило, при XXI—XXII династиях имеет место оплата серебром. Это, разумеется, не значит, что старый способ оплаты вещами совсем вышел из употребления. Но обмен неизбежно и во всё большей мере принимал товарно-денежную форму.

Заслуживает внимания, что большие сделки на покупку леса, земли с рабами заключали высокопоставленные лица. Храмовое жречество в этот период прямо выступает в качестве ростовщиков. Денежная ссуда ещё не была господствующим видом займа (процент был очень высок), зато зерновая ссуда была, как и встарь, обычным явлением и взыскивалась беспощадно, вплоть до полного разорения должника.

Египет перед ливийским владычеством

В начале XI в. до н. э. Египет оказался поделённым между двумя владетелями: нижнеегипетским, находившимся в I анисе, и верхнеегипетским — в Фивах.

К этому времени относится знаменитая повесть о плавании Унуамона в финикийский город Библ за лесом для храмовой ладьи Амона. Папирус с рукописью этой повести хранится в Государственном музее изобразительных искусств в Москве. Из рассказа о путешествии, полном злоключений и унижений, можно усмотреть, что если финикияне и ценили достижения египетской культуры, то египетская власть в Сирии, Финикии и Палестине в то время никем уже не признавалась.

В самой повести ни верхнеегипетский владетель — верховный жрец Амона Херихор, ни нижнеегипетский владетель Несубанебджед ещё не названы царями. Но и по принятии каждым из них царского титула южный владетель сохранил звание верховного жреца Амона. Формально верховная власть над страной оставалась в руках северного царя. От его имени даже велись кое-какие строительные работы и в южном царстве, которое, однако, фактически составляло государство в государстве.

Сходное положение дел сохранялось на протяжении всей основанной Несубанебджедом XXI династии. Некоторые из потомков и преемников Херихора ограничивали свои притязания одним званием верховного жреца, другие же присваивали себе и царский титул.

Жречество Амона было главенствующей силой на юге. Можно думать, что значение храмов возросло и в других местах. Так, например, решение государственных и правовых вопросов при посредстве храмовых оракулов, применявшееся прежде не так часто, в жреческом южном царстве превратилось чуть ли не в способ управления. К началу XXII династии это стало обычным явлением не только в Фивах, но и в отдалённых от них областях. Поидимому, и на севере влияние жречества усиливается. Главенствующей силой на севере всё же было войско.

Ливийское владычество в Египте

Как мы уже видели, ещё Рамсес III(IV) превращал своих многочисленных пленников—ливийцев в военных поселенцев. Натиск ливийцев и проникновение их в Египет не прекращалось и при преемниках Рамсеса. В итоге северная половина страны оказалась наводнённой ливийскими военными поселенцами со своими вождями во главе. Эти вожди становились номархами и смыкались с местной жреческой знатью.

Один из ливийских военачальников, по имени Шешенк, занимал при последнем правителе XXI династии настолько видное положение, что ему оставалось сделать лишь шаг, чтобы оказаться на престоле. Шешенк 1 стал основателем XXII династии (середина Х в. до н.э.).

Одно время могло казаться, что воцарившийся глава ливийского воинства снова пойдёт по пути воинственных предприятий. Но нападение египетского войска на Палестину при иудейском царе Ровоаме (около 930 г. до н. э.), сопровождавшееся ограблением Иерусалима, было не более, как набегом. Власть преемников Шешенка I была настолько ослаблена даже внутри страны, что о прочном господстве за пределами Египта не могло быть и речи.

При утверждении своего господства ливийским военачальникам и ливийскому воинству ещё была нужна более или менее сильная верховная власть. Позже, однако, нужды в такой власти ливийская знать уже не ощущала. При последующих ливийских фараонах в IX—VIII вв. до н. э. (XXII—XXIII династии) Нижний Египет распадался на множество областных государственных образований с ливийскими владетелями-царьками во главе. Сами ливийские цари имели столицей город Бубаст, находившийся в восточной части Дельты. В северной части Верхнего Египта главенствующим был могущественный владетельный дом в Гераклеополе. Жреческое царство на юге оставалось нетронутым. Однако пари XXII династии добивались принятия ливийских царевичей в верховные жрецы Амона в Фивах. В VIII в до н. э. владетельницей южного царства стала ливийская царевна под старым титулом «жены Амона», который носили ещё некоторые царицы времени Нового царства.

Раздроблённость страны, разумеется, задерживала её дальнейшее хозяйственное развитие. Объединение Египта в это время, как и ранее, подсказывалось хозяйственной необходимостью. К укреплению единства страны стремилась в особенности жреческая знать, заинтересованная в развитии обмена и торговли Политика фиванского жреческого царства говорит о том, что египетская храмовая знать, в противоположность ливийским военачальникам,стремилась к объединению Египта.

Первое завоевание Египта эфиопами

Ещё в середине XI в. до н. э Эфиопия покорялась египетскому наместнику, сыну Херихора, верховного жреца Амона. О её дальнейших взаимоотношениях с Египтом мало что известно вплоть до середины VIII в. до н. э., когда там появился свой сильный царь по имени Кашта. Он притязал уже на фараоновский титул, однако следов его владычества севернее самой южной окраины Египта, повидимому, не найдено. Однако к 21-му году правления его преемника Пианхи эфиопы уже владели значительной частью Верхнего Египта, в том числе и Фивами.

Фивы выступали союзником эфиопов. Этот союз сулил Фивам определённые выгоды. Одряхлевшая «госпожа всех городов» могла надеяться хотя бы отчасти вернуть себе руками эфиопов былое положение в стране. Эфиопская столица Напата, расположенная у четвёртых порогов, и некоторые другие города Эфиопии были связаны с Фивами. В период Нового царства в Эфиопии был введён и привился там культ главного бога-покровителя Египетской державы — Амона, божества Фив. Фиванское жречество легко могло вступить в союз с господствующим классом Эфиопии.

На севере Египта организатором сопротивления нашествию с юга выступил Тефнехт (или Тнефахт, как его называли греки), владетель городов Исиона и Саиса. Главным сторонником Тефнехта в борьбе против эфиопов и южной храмовой знати были «ливийцы, войско надёжное». Не менее решительным противником эфиопов выступил давний соперник «южного города» — город Мемфис, однако не в лице храмовой знати, с которой эфиопы и на севере находили общий язык, а в лице простых горожан, ремесленников и корабельщиков.

Военные действия открыл Тефнехт, занявший весь северо-запад Египта и частично север Верхнего Египта. В связи с этим от эфиопов отпал царёк города Гермополя в средней части страны. Эфиопский парь отдал приказ верхнеегипетским владетелям и собственным отрядам, находившимся в Египте, осадить Гермополь, а сам из Эфиопии отправил против северян войско, о котором объявлено было, что оно послано самим Амоном.

В трёх битвах на воде и на суше эфиопы разбили северян. Эфиопский царь, прибыв в Фивы к главному празднеству Амона, принял участие в торжествах, а затем отплыл к Гермополю, который принудил обстрелом (камнями и стрелами) и голодом к сдаче. Дальнейшее движение эфиопского войска к Мемфису вылилось в победное шествие: город за городом сдавались победителям. В Гермополе и других городах имущество царьков и содержимое сокровищниц были переданы царской казне, а содержимое житниц — храму Амона в Фивах.

Простые граждане Мемфиса встретили завоевателя решительным сопротивлением. Ответом на предложение сдаться, составленное в самых лестных и милостивых выражениях, было нападение мемфисских ремесленников и корабельщиков на отряд эфиопов, который привёз это предложение о сдаче. Мемфис был сильно укреплён с суши, а с реки затопленная половодьем пристань не позволяла, казалось, произвести высадку. В городе было много продовольствия; там стояло восьмитысячное войско. Однако эфиопский царь повёл свои корабли на затопленную пристань, овладел ею и стоявшими там судами, а затем взял город приступом со стороны реки. Множество народа было перебито, много взято в плен. На следующее утро парь позаботился о защите храмов от грабежей воинов, затем жрецы были водворены на свои места, а царь принёс обильную жертву богу Птаху. Содержимое городских сокровищниц и житниц было поделено между храмом бога Амона и храмами местных богов. Жречеству других северных городов тоже не за что было обижаться на эфиопского царя. О сопротивлении теперь, после падения Мемфиса, уже мало кто думал. Города отворяли ворота, с изъявлениями покорности и дарами завоевателю со всех сторон стекались владетельные особы и сановники. В числе их был и бессильный ливийский царь Осоркон из Бубаста. Тефнехт бежал в труднодоступное топкое поморье, но и там был вынужден присягнуть новому фараону в присутствии его представителей — эфиопского военачальника и жреца.

Таким образом, в союзе с эфиопами фиванская храмовая знать одержала победу. Но эфиопские завоевания на севере были непрочными. Сын Тефнехта Бекенренеф (или Бокхорис, как его звали греки), который один составляет в списках Манефона XXIV династию, признавался царём мемфисскими жрецами по меньшей мере до 6-го года своего царствования, но никаких следов признания его в Фивах нет.

Тефнехт и Бокхорис по греко-римским преданиям считались царями, покровительствовавшими народу: первый предпочитал простоту походного быта ненавистной народу придворной пышности, а «мудрый Бокхорис» боролся с долговым рабством. Действительно, насколько можно судить, Тефнехт, бывший сам неутомимым воином, опирался главным образом на воинов и простых горожан. К сожалению, египетские памятники от времени царствования этих двух фараонов до нас почти не дошли.